«Если Кириенко не окажется умнее, то нас ждёт давилово…»

«Если Кириенко не окажется умнее, то нас ждёт давилово…»

05 февраля 2021

Евгений Дятлов

Это серьёзный фазовый переход. Дальше другая ситуация, нежели была после 2014 года. Если не произойдёт невероятное и Кириенко не окажется умнее, чем я предполагаю, то в этой ситуации нас ждёт «давилово». Мы дальше живём уже в режиме всё более реального тоталитаризма, - полагает эксперт.

В России в январе и феврале 2021 года прошли крупные акции протеста, закончившиеся массовыми задержаниями, избиениями участников, надуманными административными и уголовными делами, неприкрытым полицейским произволом.

«В отличие от протестов прошлых лет, никакого оптимистичного воодушевления ни у кого, кажется, больше нет. Власть пошла по спирали насилия, в конце которой виднеется разве что тупик.

Первое, что бросается в глаза при наблюдении за протестами-2021 — это практически полное исчезновение закона как регулятора «уличной политики». Организаторы акций больше даже не пытаются получить согласования от властей, понимая, что такие попытки практически наверняка закончатся неудачей. В итоге митинги и шествия проводят там и тогда, где и когда сочтут нужным — причём, как показали недавние акции, точка сбора и маршрут могут быть изменены в последний момент. В этом плане можно утверждать, что закон о митингах, который на протяжении последних восьми лет последовательно ужесточался, ужесточился до такой степени, когда просто перестал работать.

Власть, со своей стороны, стала тоже куда более вольно действовать в плане законоприменения. Формула «в рамках закона» всё еще остаётся императивом, но вот сами эти рамки расширены до такой степени, когда увидеть их можно не всегда. Примером тому стало возбуждение большого количества административных дел о призывах или организации несогласованных акций, возбужденных по мотивам твитов, в которых разглядеть такие призывы можно с большим трудом и при очень большом желании. Также остаётся непонятным и принцип, по которым отбирают тех, в отношении кого такие дела возбуждают. В итоге любой, кто пишет про митинг или идёт туда, должен ориентироваться скорее не на закон, а на волю случая — если не повезёт, то задержат и накажут, и зависеть все будет скорее от воли конкретного правоприменителя, чем от буквы закона.

Итак, получается, что закон перестает быть ориентиром для обеих сторон, и это плохой сигнал. Когда закон не работает, этот вакуум постепенно заполняют насилие и произвол в самых разных формах и вариантах.

Собственно, второе наблюдение после январских протестов касается того, что власть, кажется, окончательно сделала ставку на силовое противодействие протестному движению. Если раньше применялись различные комбинации силового и политического противодействия, то теперь политики практически не осталось — только сила.

Последняя политтехнологическая операция, связанная с протестами, — это кампания против «вовлечения детей в политику». Впрочем, это не более чем операция прикрытия, цель которой — сместить фокус внимания с реальной повестки протестов на споры о детях и молодежи, которых якобы гонят под дубинки. Но и эта операция оказалась не слишком удачной: на численность митингов она не повлияла и ко второй акции силовая линия стала доминирующей.

Тактически такое решение может даже дать какой-то результат. С помощью уголовных и административных дел можно изолировать на какое-то время всех лидеров «протестного общественного мнения». Временно это успокоит ситуацию и подавит протест. Но стратегически это через несколько лет грозит дать ещё больший всплеск, причем он может оказаться ещё более агрессивным: всё пойдёт как раз по некоей спирали.

Последние события показывают, что раскручивание этой спирали практически неизбежно. Понятно, что у протеста есть более глубокие причины, чем, скажем,  Алексея  или его фильм про дворец («Дворец для Путина. История самой большой взятки»,  к настоящему времени свыше 10 млн. просмотров в YouTube - прим. ). Вопрос в том, кто как понимает эти причины. Кто-то может предположить, что в основе протестов лежит недовольство ситуацией в стране, усталость общества, отсутствие перспектив. Но власть в ответ скажет, что виной всему тлетворное влияние интернета и «западных ценностей», и потому бороться с глубинными причинами протеста надо именно на этом поле. Скорее всего, так оно и будет…

О выборах и говорить нечего: можно не сомневаться, что власти сделают всё, чтобы протестное движение на результатах выборов никак не отразилось — все технологии для этого у них есть.

Казалось бы, власть такой картиной может быть довольна — разочарование в протестном лагере может её только радовать. Но и здесь есть подводный камень: не дойдёт ли разочарование в мирных в общем-то митингах до такой степени, когда протестные силы начнут искать другие, более радикальные формы противодействия? На такое противодействие потом придётся отвечать ещё большим применением силы. Спираль закрутится дальше.

Никаких позитивных выводов из такой картины сделать нельзя. Полная победа ни одной из сторон пока не проглядывается. Скорее всего, как любит говорить известный российский журналист, главред «Медиазоны» Сергей Смирнов, «будет хуже». Кстати, самого Смирнова тоже скоро будут судить за твит, в котором силовики увидели призывы к участию в митингах», -  в своей статье «Протесты в России пошли по спирали насилия» главред екатеринбургского издания «Политсовет» Алексей Шабуров.

rqidzkidtziqrxkmp />

Сегодня редакции  стало известно, что главный редактор издания «Медиазона» Сергей Смирнов арестован на 25 суток. Такое решение вынес Александр Меркулов, занимающий должность судьи Тверского райсуда Москвы. Господин Меркулов увидел «призыв к несогласованной акции протеста» (!) в ретвите шутки (!), где всего лишь отмечалось внешнее сходство журналиста Смирнова с лидером группы «Тараканы» Дмитрием Спириным, поддержавшим протестующих. Журналистское сообщество возмущено псевдоправовой расправой над Смирновым: «Всем очевидно, что он никого и ни к чему не призывал. Также очевидно, что этот арест напрямую связан с тем, как подробно возглавляемая Смирновым „Медиазона“ рассказывает о нарушениях в полиции, судах и колониях».